Мебель. Порой это не просто на чем сидят или обедают. Иногда с нее начинается история семьи и личности. Правда, если эта мебель имеет свое лицо.

Считалось, что если «укупить» румынский… финский… арабский… итальянский гарнитур – тут-то ты и пан. Но вот наступает момент какого-то осознания себя в пространстве. И то, на чем вы сидите в этом пространстве, определяет многое: кто вы – горячий финн, нефтяной магнат или гламурец? Или уставший от выбора (выборов) Казанова? А, может быть, вы просто стандартный винтик в стандартной машине, – и не так важно, запорожец это или мерседес? Антураж, однако, важен. Форма формирует – сначала идею, потом и человека. Итальянская форма, согласимся, настраивает на дольче вита, аморемиа, и так далее. Но стоит ли калининградцам и далее молиться на одну итальянскую мебель (по жизни пользуясь типовым ширпотребом из ближней Европы), или пора оглянуться по сторонам в поисках более дешевых и не менее качественных вариантов?

Александру Мусевичу есть что сказать по этому поводу: в лихие послеперестроечные, когда массы бросились перепродавать все и вся, взлетая на американских горках марксовой формулы «деньги-товар-деньги», Мусевич налаживал мебельное производство.

В приснопамятные последефолтные, когда массы рухнули с тех горок и ушли если не в тень, так на госслужбу, Мусевич продолжал отлаживать мебельное производство.

Тем же самым занимался он и в золотую лихорадку строительного бума, когда за подряды «сам-сто» не хватались только учителя начальных классов, бил в ту же точку и в последовавший экономический спад, спасая не деньги, а дело жизни… и так далее. Кого и спрашивать, как не Мусевича.

Итак, – что есть мебель в Калининграде?

Сито и момент истины

Если говорить о калининградской мебели, нужно сначала обозначить, что это такое… особенно неискушенному потребителю, который только сейчас пришел к осознанному выбору мебели. Этап серьезный – потому что тут совпадает слишком многое.

Калининградская мебель – как бренд – развивается достаточно бурно последние лет 15-16, совершив за это время революционный скачок.

Революция пришлась на тот момент, когда в стране и регионе ощущался товарный голод, и множество предприимчивых калининградцев рванулись делать «мебеля». Сначала это были простейшие операции по сборке из польских комплектующих. «Мебеля» наспех производили в гаражах, а то и вовсе «на коленке», благо, потребитель был не искушен и неприхотлив – и раскупал на ура простейшие кухоньки с «уголками» из простеньких диванчиков, столиков, шкафчиков.

Однако, по мере насыщения рынка, потребитель, становился все притязательнее. Те мебельщики, кто вовремя осознал, чем чреваты мягко постеленные лавры, пошли по пути углубления переработки и создания серьезных профессиональных команд – принялись закупать серьезное оборудование, вникать в тонкости дизайна, мебельной архитектуры, условий долговечности, качества сырья и материалов.

Случайно этот виток совпал по времени с дефолтом и стал для них моментом истины. Тот же дефолт стал первым ситом, которое отсеяло производителей, не готовых к серьезной конкуренции. И развитию.

На рынке остались самые упертые, чьи мебельные предприятия переживали в этот нелегкий момент весьма интенсивное насыщение «умным» оборудованием.

Да и выбор в России обычно сводится к двум позициям: или пан – или пропал.

Так что оставшимся «панам» ничего не оставалось, как взяться за серьезнейший анализ истории и опыта мебельных школ Европы. А также попытки глубокого интегрирования в процесс…

Мебельщики – и собственники предприятий, и топ-менеджеры, и персонал – взялись за ликбез, благо, что в Калининграде есть школа Баринова и что рядом с нами есть польские, немецкие, итальянские производства, которые позволили нам достаточно быстро – не изобретая велосипед – перескочить несколько фаз развития, придя сразу к достижениям сегодняшнего дня. И применять уже те наработки и технологии, которыми сейчас пользуется Европа.

Мебель и чувство собственного достоинства

Европейский потребитель не так зациклен на вопросах качества и долголетия продукции, как мы, гораздо реже меняющие мебель. Требования к этим статьям у нас выше.

И мы, мебельщики, это очень хорошо осознаем.

Поэтому сегодня калининградская мебельная индустрия – отлаженный симбиоз хороших европейских школ, адаптированный к нашим российским квартирам и – это важно – к нашему российскому образу жизни и самоосознанию.

Мы давно пережили моду на дворцовый стиль в отдельно взятой хрущовке. Да, и сегодня есть люди определенного склада, которые пытаются из запорожца сделать мерседес… правда, мерседесом он от этого не становится. На деле сегодня гораздо чаще попадаются прагматики, критично относящиеся к «прибамбасам». И таких становится все больше – им подавай функциональность, конструктивизм, – хорошо, если заключенные в стилистически оправданную оболочку. Второе сито эконмического спада тоже порядком отсеяло шелуху – как раз после него приказал долго жить так называемый гламур, в том числе, и гламур в мебели. Тем, кто не устоял в свое время против всяческих мещанских «цацок», стразов, – всего того, что у мебельщиков вежливо называется «архитектурными излишествами», – теперь как-то неудобно и перед своими, и перед чужими… Самое время заменить в доме мебель. «Шик-энд-чип» еще был востребован в 2007-08 гг. – покупатель раскупал его на ура и не жалел двойной-тройной цены за лейблы с брендами (или квази-брендами) известных компаний… Если признаться честно, мебельщики шли на поводу моды и низкого вкуса, понимая при этом, что производят откровенный кич. Утешало одно – что кич этот временный, пока потребитель не дозреет до стадии понимания, что есть хорошо. Обычно на это времени много не требуется – россияне умеют учиться быстро.

Во всяком случае, после кризиса 2009-го этот благополучно закончился.

На мой взгляд, польза кризиса в том, что он эффективно очищает не только мозги, но и поле – для серьезной игры и серьезных игроков. Народ быстро разобрался, что нет смысла переплачивать двойную-тройную цену за «фирму», если есть выбор. А он появился.

Параллельно с гламуром сосуществовал и так называемый «фаст фуд» – дешевая мебель известных европейских брендов (не буду называть, чтобы не делать рекламы), который бойко раскупался не очень обеспеченной частью россиян, имевших возможность посещать мебельные супермаркеты. Этот вариант вообще был начисто лишен всякой индивидуальности, – эдакие более-менее цивилизованные мебельные «хрущовки», безликие, одинаковые, недорогие, функциональные. То есть, продукт глобализации, которая не против сделать попытку превращения человечества в большую стаю…Россия обычно сопротивлялась таким попыткам.

Мы противники такой мебельной культуры и ориентированы на тех, кто хочет, чтобы их дом имел свое лицо. Мы хотим предоставить нашим соотечественникам шанс – создать культуру жилища.

Сейчас, на мой взгляд, в мебели начинает вырисовываться совершенно новая стилистическая линия, которая, по-моему, сочетает высокую эстетику, функциональность, комфорт, спокойную элегантность, без показушности и тщеславия. То есть, мебель с чувством собственного достоинства.

Калининградская мебель вытесняет импорт

В калининградской мебели присутствует хороший десяток типов и типажей, характеров и стилей. Мебель становится узнаваема… порой не нужно смотреть на бирку, чтобы узнать производителя.

С каждым годом она лучше – сегодня на фабрики приходит уже второе поколение профессионалов, тех, чьи родители проложили лыжню. Опыт, маленькие секреты и приемы, которые передаются от отца сыну – это как раз то, что делает продукт не просто хорошим – особенным. Очеловеченным.

Сейчас мебельный бизнес в Калининграде встал на один уровень со многими европейскими школами. Я не претендую на лавры лучших, – мы еще не лучшие – но калининградская мебель упорно вытесняет 10-11 процентов импортной продукции с российских витрин.

Это говорит о многом.

Те возможности, которые давал закон об особой экономической зоне, мебельные предприятия использовали по максимуму. Мы не имели дешевых денег, у нас не было доступа к дешевым кредитам, и большинство разумных руководителей и собственников мебельных предприятий заработанные деньги инвестировали в производство. Подходя к 2016 году, многие из нас конкурентоспособны – потому что имеют хорошо обученные команды специалистов, хорошее оборудование, принципы, наконец…

Выбирая мебель…

Выбирая мебель я бы посоветовал людям:

- во-первых, абсолютно не верить глянцевой рекламе, а попытаться самим разобраться, из чего она сделана, кто делал, прогнозы по длительности ее эксплуатации, – да и прочувствовать, ложится ли она вам на душу, нет ли, вписывается ли в ваш интерьер, новый или существующий, не будет ли инородным телом, выставочным образцом, в котором невозможно жить качественно.

Абсолютное большинство образцов калининградской мебели соответствует этим требованиям. Прежде всего, наша мебель сделана из хорошего высококачественного материала – в свое время Рос-потребнадзор и санэпиднадзор как следует попортили нам кровь, поставив очень высокие барьеры и тем самым обеспечив массированные запретительные меры по защите прав потребителей. Тогда от них стонали, НО! Сейчас мы действительно не используем строительные ДСП, экологически нечистые материалы, – насколько я знаю, подавляющее большинство калининградских производителей пользуются сырьем категории «Е1» (абсолютно приемлемой, безвредной и безопасной в человеческих жилищах).

И еще раз хочу подчеркнуть то, что вся наша мебель хорошо адаптирована к пристрастиям, вкусам, образу жизни россиян. Калининградцев.

Это, поверьте, серьезное преимущество.

Выгоднее покупать «свою» мебель и по цене – она у нас действительно демократична. Не в последнюю очередь по той причине, что мы упирались, но инвестировали в оборудование и технологии. С позиций чисто прагматичной экономики есть смысл покупать сырье и материалы у посредников, или зарабатывать на перепродаже готовых комплектов, если речь идет об очень ограниченной серии.

Однако, чем больше ты начинаешь вникать в процесс, углублять его, тем яснее понимаешь, что, теряешь на перекупке большие деньги: выгоднее купить хороший многофункциональный станок, который будет давать то же сырье или заготовки, за которые ты переплачиваешь, покупая за границей и транспортируя на место сборки. Собственное изготовление резко уменьшает себестоимость.

К тому же есть определенные критерии достаточности переработки – ниже их ты не имеешь права работать. При покупке дорогого сырья критерии переработки резко падают: стоимость сырья вытесняет фактическую стоимость продукта. Поэтому – если хочешь работать с дорогим сырьем – условия переработки должны тоже расти. Соответствовать.

Существует и такое понятие как чувство собственного достоинства профессионала: как только человек начинает погружаться в ту или иную тему, наращивать мышцы опыта и умений, так начинает понимать, что «я могу делать это сам». И даже лучше, чем смежники или партнеры. То есть, выходит в «шекспиры» – и это здорово: человек становится мастером. Со своим клеймом. Вещи это чувствуют – и становятся неповторимыми. Умеют радовать.

Сегодня большинство мебельщиков убедилось: так называемая «высокоиндустриальная мебель» в большинстве развитых стран попросту непопулярна. Потому что бездушна. То, что сделано роботами, создает соответствующую среду – безликий стандарт. Сделанное своими руками, по своему замыслу – обретает лицо и душу. В такой обстановке люди чувствуют себя по-настоящему хорошо. Это аксиома.

Морщинки, шероховатости, которые предусмотрел мастер, порадуют больше, чем идеально натянутая обивка, холодный стандартный продукт, который – что клубника без вкуса и запаха.

Мир под себя

Готов ли потребитель принять высокий класс? Соответствует ли ему сам? Знаете, я балдею (простите, тут только это слово!) от людей, которые «прогибают мир под себя». Они заказывают «под себя» лыжные палки, дом, оружие, мебель. Книжные полки. Они вне стандарта во всем. Для таких людей появляются Страдивари и Диор.

Не всегда у них достаточно денег – это не основополагающее условие. Просто, когда я вижу, что этому человеку нужно удивиться, я его удивляю – иду навстречу. Обычно эти люди по натуре творцы. У меня куча примеров, когда такие заказчики сами – в уме, конечно, – создают НЕЧТО. Могу показать удивительные вещи, которые были изобретены с подачи заказчиков. По сути – соавторов. Такие вещи делают дом уникальным.

И, самое интересное, – таких людей становится все больше.

Наверное, это происходит потому, что стали лучше жить.

Или потому, что мы повидали мир, посмотрели лучшие образцы.

Загорелись.

Пожалуй, это и есть лекарство от глобализации – самовыражение уникальной личности, создание множественности миров в одном-разъединственном регионе. Но каком!

Собственно, а почему бы и нет?

Итальянская мебель действительно особая. Итальянцы влюблены в жизнь. В радость. Вообще мебель ясно показывает национальные особенности, разницу в мышлении. Американцы… европейцы… русские. Я привычно стеснялся того факта, что у русских многое осталось от эпохи дефицита, – помните, когда в каждой квартире на одних и тех же местах стояли те же самые стенки, пеналы, диваны. Обои – и те были в стиле «тотал», одинаковые. Но, когда я начал заниматься мебелью и первым делом отправился в путешествия – изучать мебельные школы, оказалось, что «тотал» присущ бедным вообще. Это происходит во всем мире. Человек по сути консервативен, тяготеет к инерции. Традициям. То, что мы видим на Миланской выставке, – колоссальное разнообразие расцветок, школ, линий, – это всего лишь выставка. Поезжайте в Голландию – там в каждой квартире одно и то же: один и тот же набор салфеточек, ковриков, люстр, статуэток, мебели. В одной и той же бежевой гамме. Каждый второй дом похож, как близнецы-братья. И внутри, и снаружи. То же и во Франции, и в Америке. Американцы вообще не заморачиваются: хорошую итальянскую мебель покупает процентов 20, для остальных – «фаст фуд», диваны (то, от чего «пляшут» прочие элементы интерьера) схожи особенно – разве что разная обивка. В общем, «усё как у людей» (у них там «как у Браунов»).

Один из моих коллег сам фанатично любит свою работу, видит в ней смысл жизни. Это страсть.
Когда он начал понимать, что у него нет дизайнера, личности, автора, – он начал привлекать таковых из Италии. Но – не стал их рабом, еще одним подражателем североитальянской мебельной школы. Он дает им задания, ребусы, от которых они шалеют. И рады играть по этим правилам.
В результате получается совершенно новый продукт – синергетический, который уже сейчас вытесняет с рынка «евростандарт».
Когда я увидел у него первую серию детских, то думал, что они не будут продаваться слишком смелые решения, очень интересные, но абсолютно необычные. Я думал, что потребитель к этому не готов. Но ошибся – дело пошло.
Сейчас он развивает эту тему.

Россиянам по части меблировки можно защищать сегодня докторскую.
Дело в том, что, на мой взгляд, они очень хотят радости, потому и любят итальянцев – там тоже умеют выразить радость, цвет, свет. При этом – выразить с присущей им элегантностью.
И сейчас российские дома и квартиры идут по этому пути.
Мы тоже являемся большими поклонниками итальянской мебельной школы, и все самое светлое, прогрессивное и остроумное стараемся брать у них. Но соединять со своим, российским. Не хочу идеализировать соотечественников – мол, все поголовно обзавелись безупречным вкусом, хорошими возможностями и знаниями в оформлении собственного быта… не совсем это так. Но что существует тенденция К ЭТОМУ – да! И мне это очень нравится. Будь у нас такие же финансовые возможности, как у среднестатистического европейца – наши дома станут образцом вкуса, стиля, комфорта. Пока что меблировку большинство вынуждено делать по остаточному принципу: слишком дорого обходится ремонт. Если б не он…

Записала Елена Чиркова

https://rynokzhilia.ru, №,