Есть признаки судьбы, подтверждающие, что человек попал именно в ту колею, для которой был рожден.
Вообще, строить – не ломать: пусть и труднее, зато сопричастность к хорошему делу греет душу, потому что часы судьбы отмечают своими стрелками счастливые моменты прошедшего, но не прошлого, и в этом прошедшем остаются дома, дороги, города.
Трудное время, счастливое время
- Прежде всего, мне повезло учиться в транспортном институте в Ташкенте. Вузе с великолепными традициями. Преподавали в нем истинные профессионалы своего дела – их во время войны перевели из Харькова, Москвы, Ленинграда как золотой запас государства. Впрочем, такие люди дороже золота. Так что с самого начала я получил очень серьезный багаж знаний.
Потом был очень важный для меня этап – служба в армии. Попал я в строительные войска, причем служил как раз в то время, когда в Ташкенте случилось землетрясение и вся страна участвовала в его восстановлении. Среди воинского контингента солдаты были отовсюду: из Мурманска, Архангельска, Красноярска… Калининграда. Знаете, у всех у них тогда было понимание взрослых ответственных людей. И горе, которое пришло на землю Узбекистана, для них было личным переживанием и трагедией, то есть, равнодушных не было. Это само по себе уже значило немало. Ну и задача была «взрослой» – нужно было построить новую столицу на месте разрушенной.
Учителя и впрямь учили
- Мне посчастливилось попасть к человеку, который, может быть, плохо умел расписываться, но любил и знал людей, знал свое дело. Это Александр Сивков, прораб. На дядю Сашу строители молились. Со временем я понял почему – он был очень справедливый. Знающий человек. От него я услышал про самостоятельность – как-то он сказал мне: «Павлик, вот когда ты станешь самостоятельным, тогда к тебе придет уважение». Он имел в виду, что ни к кому не надо ходить и спрашивать, как и что решать. Потому что, приняв решение, ты за него отвечаешь – у тебя уже есть уверенность, что ты действуешь правильно. Для этого нужна не только некая сумма знаний – черта характера, которой должен обладать любой руководитель в строительстве.
Мои учителя – светлая им память – дали мне много. И во время учебы, и на восстановлении Ташкента, и в Афганистане, и потом опять в Ташкенте – в тресте «ВысотСтрой». Какие были имена – Дудин, Булкин… Это люди, о которых можно говорить как о Строителях. Таких, как они и мой отец, сейчас уж не встретишь – их время ушло, к великому сожалению.
Лучший афганский инженер – советский инженер
- В Афганистан я попал совсем мальчишкой – мне было всего двадцать восемь. Времена были королевские, то есть, страной правил король.
Мы не готовили войну – просто работали. Называлось это «проводить политику интернациональной помощи». А помощь была высокотехнологичной: с нами работали асы – московские метростроевцы, мы прокладывали каналы в недоступных отрогах Киндукуша, осваивали пустыню, строили фермы и электростанции, это была созидательная, серьезная работа. Сейчас ничего из того, что мы сделали нет – в процессе бесконечной войны все было уничтожено. Я работал на границе с Пакистаном – в Джалалабаде, в горах Торабора. Как раз в этих горах скрывался Усама бен Ладан, поэтому война не оставила камня на камне из того, что мы построили…
Но мне посчастливилось работать среди людей из СЭВ (*Совет Экономической Взаимопомощи блока социалистических стран), которые прекрасно понимали тонкости международного строительства. Даже тогда мы подумывали о диверсификации производства, и одна из моих работ, которые я там представлял, была работа на полигоне железобетонных изделий, и в лаборатории (учитывая, что в лаборатории всегда более квалифицированный народ) и, хотя направление было «железобетонное», но мы думали и о том, как из маслин продукцию делать. Местное население с удовольствием подхватило идею, и мы одними из первых «законсервировали» первый же урожай фиников и маслин. Причем получилось все очень даже неплохо – к тому же не надо было строить дополнительные производственные площади. А в итоге мне присвоили звание «лучший инженер года в Афганистане». В двадцать восемь это ощущалось веско.
Разрушение в рамках закона
- Строительный комплекс сейчас планомерно уничтожается – в масштабах страны… Никто им не руководит, не наращивает – все функции переданы Минрегиону.
А этот 94-й закон о конкурсах, который написан для того, чтобы развязать руки бандитам и коррупционерам. Когда мы говорим о том, какие потери несет отрасль в результате применения этого закона, нам отвечают: а вы считали, сколько сэкономлено на торгах?! Ведь конкурсы выигрывают самые экономичные проекты!
Но кто считал, сколько расхищенных, брошенных, перепроданных проектов развелось «в рамках закона»! ФЗ №94 – это преступление против строителей и народа.
Однако наша область все же нашла выход, создав министерство строительства, а это сегодня и возможность в нормальных условиях готовиться к чемпионату мира, и нормально проводить федеральные целевые программы, которые заваливаются.
Думаю, что тот опыт, который я получил при строительстве в Тюмени, на Байкале, в сотрудничестве с индийцами, французами (с фирмой «Буик», крупнейшей в мире подрядной организацией), дал мне ту ступень, с которой проще анализировать ситуацию со строительством у нас. И я считаю, что мы настолько отстали, что нам не надо ничего выдумывать – надо правильно заимствовать и коротким путем идти вперед.
И все же в Калининграде строительный комплекс – один из сильнейших в России. Лучший своей флексибильностью, знанием персонала, – такие люди, как Шинко, Федоров, ездят по миру и смотрят, как надо наладить процесс. Такие люди подняли керамическую промышленность, теплотехническое направление – прекрасные блоки теплотехнические у нас делаются… Прекрасные мостовики с нами вместе работают – профессионалы высочайшего уровня. Это они построили мост на остров Русский, который по праву может считаться жемчужиной мостостроения мирового уровня! И не верьте тем, кто его чернит – я сам видел, как заканчивается сварка «золотого шва», – это герои, возродившие в России мостостроение (даже японцы не брались в такие сроки построить мост!). Мы учимся у них, помогаем им.
Ну а про негатив… Самый деструктивный фактор – все еще действующий 94-й закон… Надо бороться как-то, настоять на своем… К сожалению, вся проектная документация к чемпионату проходит конкурсные процедуры по ФЗ 94. Везде в мире принята новозеландская тысячебалльная система, в которой цена составляет всего лишь 40 процентов (400 баллов), все остальное – профессионализм, база и т.д. Но когда мы начинаем говорить об этом с потенциальным подрядчиком, тот бежит в прокуратуру, и та говорит «фас!». В результате мы имеем то, что имеем – десятки замороженных объектов, невыполняемые программы. Причем не нам принадлежит право внести этих деятелей в черный список – только через суд, а сами понимаете – до суда доходит, когда десять раз уже ничего не построено, а дело путешествует из одной инстанции в другую… Долго все и трудно, а городу и области это создает колоссальные препятствия в нормальной реализации проектов. И ведь бороться с ними невозможно – все по закону! Это тяготит и морально, и физически.
СРО ситуацию не улучшили – как и многие вещи в России, которые на Западе работают хорошо, у нас коверкаются, приспосабливаются под личные цели. И СРО практически отстранились от солидарной ответственности. Примером – Восточная водопроводная станция. Подряд выиграла пермская фирма «Ветланд». И его завалила. Вызываем представителя СРО, в котором она числится, а тот – «не мое дело, что они тут все у вас проваливают, не моя ответственность». А про страховой фонд (из которого должен возмещаться ущерб) и вовсе лучше молчать: «вы сами все не так сделали, не обеспечили». А потом выясняется, что подрядчик – член не только этого СРО и уже успел переброситься в другое…
Когда в регионах плодятся организации, использующие страховые фонды СРО для себя лично… все получается не то и не так. Считаю, что лицензирование, которое принято в общемировой практике, отменять нельзя, а ведь у нас собираются отменить и экспертизу – с будущего года жилье можно будет принимать и так, без госэкспертизы. Но мы не пришли еще к тому, чтобы положиться на совесть подрядчика, европейские коды не усвоили и нам далеко еще до того, чтобы войти в европейское строительное сообщество.
Кстати, стенать по поводу того, что, мол, бюрократические барьеры замучили, не стоит – если остаемся без должной экспертизы, то это все же контроль. Вон, в Калифорнии, где сейсмика опасна, месяцами обивают пороги, чтобы получить разрешение на строительство – пока все не будет досконально проверено. Зато в итоге – безопасный объект. У нас же все упрощено до абсурда.
Жилье тревоги нашей
И все же качество жилья в Калининграде лучшее в России – мне есть с чем сравнивать, я смотрел, какое жилье строится в Москве, Питере. Правда, сдача под серый ключ, на мой взгляд, порочная практика – фирма, которая выполняет объект, должна удовлетворить любые потребности потребителя, а не так, что тот приходит и еще три года делает ремонт.
И вообще нужно больше строить социально ориентированного жилья, – это сегодня самый важный момент. Что погоня за квадратными метрами? Во время бума никто столько не строил, сколько у нас – в Китае столько не строили! Но кто получил это жилье? Люди, которые купили не одну, а две квартиры, не три, а пять… А страна обязана отвечать перед своим народом – у нас сотни тысяч людей без крова, живут в аварийных домах, в хлеву, как они будут верить государству, в котором оно недоступно?
Знаете, на Юго-востоке на улице Гагарина построено общежитие, по сути – жилой дом с однокомнатными боксами. Заходишь туда – и хочется жить. Я бы с удовольствием с такого жить начал. Вот это надо строить, арендное жилье. Доходные дома, не доходные – это слова, а нужно понимание: ты платишь арендную плату немногим больше, чем коммунальные услуги, и она накапливается на твоем пае, чтобы через пять лет квартира стала твоей собственностью. Все просто, но это нужно делать!
А что до социального жилья… Помню, я стажировался в Сингапуре, и там все начинается с «under-writing’а», то есть, с доскональной проверки того, кто претендует на социальное жилье. Одному государство может доплатить 70 процентов, другой все 90 и сам заплатит. Это – по-настоящему.
И нам надо строить для детей-сирот, как мы строим для уволенных в запас. Это обязанность государства. Что такое сегодня приобрести жилье? Как молодые ребята смогут это осилить? Потому и не верят в государство. Но если тот же «Автотор» набирает людей и дает им жилье, хотя бы и в виде хостелов (когда 3-4 человека могут жить в одной благоустроенной двухкомнатной квартире, или двое – в однокомнатной, то, получив такое жилье, человек действительно верит дающему, и на этом предприятии он будет работать с благодарностью. И фирма без риска может вкладывать в обучение этого человека – он не уйдет. А иначе работать скоро будет некому: уже и сегодня в стране дефицит не только элитарного рабочего класса – простого не хватает! Инженеров не найти! Для них обязательно нужно решать вопрос с жильем – для людей это самое важное.
Но в будущее – верю
- Мы многое делаем неправильно – в область надо приглашать иностранцев: они по-другому работают, и работают лучше. Для них конкуренция – это снижение стоимости за счет количества предложений. У нас, к сожалению, уменьшения стоимости не получается даже при впечатляющих объемах. Думаю, что поляки и белорусы могли бы показать образец. Китайцы вон за пятнадцать дней построили 30-этажный дом и сдали в эксплуатацию. Сказка? Это сегодня возможно! И чего уж нам трубить, что за семь месяцев построили дом: для мира такой темп – пройденный этап.
….И все равно я оптимист и в светлое будущее верю. ЮНЕСКО дало строительству емкое определение: строительство есть выражение свидетельства уровня развития нации и ее культуры. Именно – строительная отрасль. Поэтому я горжусь, что я строитель, и думаю, что никогда строительство не кончится, а только будет становиться все интереснее, сложнее, фантастичнее.
Другой профессии я себе бы не пожелал…
Елена Чиркова
https://rynokzhilia.ru, №47 (853), 6 декабря 2012 г.
0 коммент.назад...
Добавьте Ваш комментарий: