Сохраним улицу Коперника

Маленькая горбатая улочка, в которой и дышится-то по-иному, и ходится иначе, нежели по соседнему Московскому или еще более соседней Житомирской. И неспроста – пожалуй, эта самая старая улица города – та самая, которая вела по крутому берегу Прегеля из Альтштадта на северо-запад Самбии. По утверждению архивариуса Анатолия Бахтина, уже в XIV веке граждане Альтштадта построили здесь дома – всего числом пять, которые высились как раз надо рвом, окружавшим Альтштадт.

Попасть сюда, в Штайндамскую слободу, можно было только одним путем – через ворота святого Николая.

Самодеятельные краеведы чего только о ней ни говорят – поминают, например, «скорбный путь», по которому следовали приговоренные к месту казни (причем палачи, передававшие редкую специальность из поколения в поколение, жили тут же, по соседству).

В иных фольклорных версиях, наоборот, здесь располагался веселый квартал, плавно перетекающий в улицу, занятую монастырскими братьями, называвшуюся Брудерштрассе.

Однако век спустя здания были перестроены, а улица стала зваться Глаппенберг, по-прусски «гладкая гора», но некоторые утверждают, что особенности рельефа были тут ни при чем, а место названо в честь прусса-мятежника Глаппе, который поднял Великое восстание пруссов, растянувшееся на 10 нескучных лет и завершившееся публичной казнью бунтовщика в 1273 году. По легенде, к месту казни его провезли именно по этому краткому, но скорбному пути, а казнили немножко дальше – на окраине Эльблонга.

В конце XVI века улицу опять переименовали – в Роллберг, и опять-таки у нас две версии происхождения ее имени – не то в соответствии с той же особенностью рельефа («горбатая гора»), не то в честь изгнанника из Нормандии, дюка Ролло, который подобно сотням земляков-гугенотов нашел приют в Кенигсберге. Причем граждане, недовольные переменами, на какое-то время все ж вернули старое название Глаппенберг, но долго оно не продержалось – к 1648 году «горбатая гора» вернулась с приставкой «обер» – Оберроллберг, хотя в 1788-м о ней упоминается как о Хинтерроллберг («за Роллбергом»).

Район «горбатой горы» всегда был более чем оживленным – тут тебе и монахи, тут и алхимические лаборатории, со временем организованные в Химический институт, тут и лазарет на Больничной улице (Друммштрассе), чуть ниже – не менее шумная Ла Стадия, с ее портовым шумом и пестротой.

Столетие спустя улица была названа в честь Николая Коперника.

Надо заметить, что это сейчас улочка представляет собой крошечный язычок, показанный Альтштадтом на прощание грядущему, но с XVIII века она простиралась дальше спуска с Бауэрона – всего на ней не слишком тесно стояло более 30 зданий, среди коих были и весьма представительные, построенные с размахом, присущим классицизму – Патологоанатомический театр, Фармацевтический институт, один из корпусов Медицинской клиники, Институт физиологии, Физико-химический, – Кенигсберг-то был университетским центром…

К началу века девятнадцатого на Оберроллберг располагался вполне благопристойный квартал, и жили в нем добропорядочные граждане. Так, по состоянию на 1941 год первый этаж среднего дома занимала семья бухгалтера Леша и отставного почтового служащего Оестерайх, на втором этаже проживал мастер-ремонтник Шеппер, на третьем – банковские клерки Радемахер и Штерц.

Во второй половине ХХ века улочку наскоро окрестили Верхним валом, но, хорошо подумав, переименовали в честь польского астронома, аббата и медикуса, Николая Коперника, какой она и была с конца XIX века.

Коперник, к слову, в свой недолгий приезд в Кенигсберг в апреле 1541 года, был приглашен именно как врач – по договоренности с герцогом Альбрехтом, который был обеспокоен здоровьем своего советника Георга фон Кунхейма.

И хотя в анналах зафиксирован один-единственный визит знаменитого астронома, но, по словам Натальи Андреевны Трофимовой, великолепного знатока прусской истории, тот неоднократно заезжал в город инкогнито – к местной красавице Анне, «у стен дворца она пасла гусей». В пользу этого говорит и название известного заведения «У Коперника», что располагалось на улице, ныне называемой Лейтенанта Катина, – мол, предприимчивый трактирщик знал то, что знал, и этим по секрету делился с завсегдатаями. Анна же из гусятниц выбилась в самостоятельные хозяйки и прожила вполне обычную и безбедную жизнь.

 

Как бы то ни было, господин астроном в Кенигсберге отметился – отсюда и название улочки.

Сегодня улицу украшает брусчатка и кованая вывеска «Лось» – над входом в здание, густо населенное всяческими обществами и фирмочками, однако гвоздь местной программы, безусловно, – общество охотников и рыболовов, которое и держит охотничий магазинчик.

Его соседи приходят и уходят – то мебель, то бытовая химия, то обувь, то заведение по реабилитации наркоманов, как говорится, «мыло и повидло», но «Лось», как ни странно, оказался к месту – как и брусчатка.

Тут же, по Коперника, 6, остается константой и редакция газеты, при губернаторе Леониде Горбенко именовавшаяся «ДД1, Губернские ведомости». Потом ее сменила «Российская газета» (по Калининградской области), украсившая торец соседней высотки амбициозной рекламой, но задуманного масштаба так и не достигшая. Опять же упорные слухи говорят о том, что после смены хозяев туда стало захаживать привидение по имени Ганс, и сотрудники редакции не могут позволить себе засиживаться допоздна, опасаясь уходить поодиночке на ночь глядя. Злые языки по этому поводу замечают, что «Ганс» никак не может запомнить, что новые шприцы в соседнем здании больше не выдают, и так и продолжает искать их там, где не заперто.

Согласимся – местечко и впрямь нескучное, более того – единственное, которому удалось на протяжении семи столетий оставаться тем, чем оно и было – простой Альтштадтской улочкой, оседлавшим холм Бауэрон, один из семи, на которых строился Кенигсберг. Улочкой, безжалостно укороченной Второй мировой войной.

Сегодня картину портят небрежно выстроенные высотки ярусом ниже, которые уже считаются Московским проспектом – на него с Коперника спускается выщербленная лестница.

Ближайшей Брудерштрассе повезло гораздо меньше – ныне там гаражи, но точечная застройка понемногу облагораживает местность, – что бы там о ней, застройке, ни говорили.

И все же, верят последние романтики ушедшего Кенигсберга, бывшая Оберроллберг скрывает свои тайны до сего дня – по обрывочным сведениям, дома улицы Коперника скрывают от города и мира бесчисленные подземные ходы, а по некоторым источникам, и целый подземный город.

Просто запечатано сие место во избежание хирургического вмешательства жестокого поколения Нового Железного века семью печатями, честь снятия коих получат те, кто возродит Альтштадт.

Однако «их есть у нас» – о возрождении Альтштадта говорят все чаще и все весомее.

Последний разговор, кстати, состоялся неделю назад – с легкой руки советника по культуре Александра Попадина, который не пожалел времени и сил на защиту идеи местного ренессанса.

По словам самого советника (а также историка, литератора и фрилансера), он, заручившись поддержкой руководства совета по культуре при губернаторе области, подготовил предложение – присвоить улице Коперника статус исторического памятника, а потом от статуса и плясать, восстанавливая то, что еще можно.

Вообще, как ни странно, маленькая незаметная улочка, спрятавшаяся между двумя шумными проспектами, пользуется глубокой любовью горожан: им греет сердце сам факт ее существования, ее простые, как жизнь и хлеб, альтштадтские дома для небогатого сословия, и всякое известие о посягательстве на нее сопровождается шумным всплеском общественного мнения.

Так, пронеслась молва, что дом на Коперника выставлен на торги – и тут же запрос общественности, пикеты, бурление блоггеров, всеобщее беспокойство, если не паника. Пришлось главе города оправдываться – оказывается, как пояснил Александр Ярошук, на аукцион выставили только несколько помещений, принадлежащих муниципалитету внутри зданий, а не сами строения.

Так что скоро центр по охране исторических памятников приступит к экспертизе исторической ценности квартальчика. Хотелось бы, чтобы оценка была соответственной, не так давно тот же центр позволил снести здание на Комсомольской, довольно впечатляющего архитектурной статью (в нем располагалось предприятие «Янта» и интернет-кафе «Киберда»). Ценность, по видимому, была указана как нулевая, хотя общественное мнение вскипело довольно бурно, пытаясь доказать обратное.

Или кипеть надо громче, или держать публику в курсе происходящего так, чтобы предотвратить неприличные домогательства. Что, собственно, «Рынок жилья» настоящей публикацией и делает.

Елена Чиркова

Газета «Рынок жилья», https://rynokzhilia.ru, №5, 9 февраля 2012